Кошачьи - Страница 63

А потом? Что с ним стало? Где он жил? Чем занимался, когда не обрабатывал чьи-нибудь загривки? И если Клаудандус, который благодаря пиаровской акции Джокера сделал блестящую карьеру как пророк, действительно стал убийцей, по какой, черт побери, извращенной причине он уничтожал своих собратьев? В результате мучений он сошел с ума? У него появилось желание еще большей крови, когда он ликвидировал своего тирана? Абсурд. Нет, это было объективно неправильное допущение. Потому что тогда ему было бы совершенно все равно, кого он укокошит. Убийца же однозначно специализировался на…

Шум и гам в толпе тем временем усилились. Теперь мне нужно было сказать пару успокоительных слов, чтобы не дать делу зайти слишком далеко. Я должен был дать слушателям такое чувство, что этот сумасшедший случай вовсе не такой сумасшедший, а совершенно «нормальный», то есть понятный, объяснимый. Да, возможно, мне придется солгать…

— Дорогие друзья, полагаю, что вы после рассказа сестры Пепелины пришли в замешательство. В принципе все очень просто. Отец Джокер тайно следил за чудовищными опытами в лаборатории. Он знал Клаудандуса, и он сумел использовать себе на пользу образ этого мученика. Он основал религию, приверженцами которой вы почти все без исключения являетесь. Как, однако, выяснилось, вся история немного иная. А именно мы узнали, что Клаудандус даже выжил. Это и для меня горячая новость. Как бы там ни было, все взрослые животные в лаборатории, за исключением его, погибли в те страшные дни и унесли тайну с собой в могилу. Единственным, кто знал подлинную истину обо всем, был Джокер. Он же единственный, кто знает в лицо Клаудандуса, кто приведет нас к нему. Джокер же…

— Исчез! — подсказал мне Паскаль. Он снова выступил из мрака и встал рядом со мной, внушая ужас и мрачно глядя на публику.

От такого категоричного выхода старца Пепелина потеряла немного уверенности, которую обрела во время рассказа. Она тихонько отошла за спины стоящих в кругу собратьев и исчезла в толпе.

Паскаль выдержал риторическую паузу, которая довела напряжение в помещении до невыносимого состояния. Затем он благосклонно улыбнулся.

— О том, что произошло тогда, дорогие сестры и братья, мы и сегодня не можем судить, слишком мало известно о деталях этой зловещей истории. Если Клаудандус действительно счастливо избежал ада, то не стоит исходить из того, что он после всего случившегося остался в этом районе. Мне так же неприятно думать, что из всех взрослых животных именно он должен был выжить после трагедии. Это просто абсурдно! И еще остается загадкой мотив убийства. Как могло живое существо, которое должно было видеть такие отвратительные преступления по отношению к своему виду, превращаться само в преступника и хладнокровно губить своих собратьев? Нет-нет, мне все это кажется лишенным смысла. По этой причине я отказываюсь верить, что мистический Клаудандус — тот, кого мы должны бояться. Я придерживаюсь того мнения, что кто-то очень ловко использует для своих целей проклятый таинственный хаос прошлого. Кто-то прикинулся пророком, чтобы легче замести свои следы в непроглядном тумане мистики и легковерия. И этот дьявольский Некто, по-моему, не кто иной, как наш достопочтенный отец Джокер! Годами он считал нас глупцами, возвел себя до главного адепта религии, которую в действительности сам изобрел. Вероятно, он был так увлечен своим делом, что ему не хватало поддержки толпы верующих болезненным ритуалам самоистязания. Его пораженный религиозным безумием разум целеустремленно работал на то, во что в конце концов выливается любой фанатизм: а именно, на кровавые эксцессы! Так как его прихожане еще не совсем были готовы к такому роду развлечений, он начал самостоятельно. Чтобы придать кровавому фарсу долю эксцентричности, он убивал исключительно находящихся в брачном периоде или сукотых. Постепенно вы должны были почувствовать, в чем соль, дать понять, что приняли правила игры и под конец дать ваше согласие отвратительному делу, даже соучаствовать. Но благодаря брату Френсису мрачные планы расстроены!

Никто не осмелился противоречить. И я не был исключением. За логичной и гладкой речью Паскаля последовала гробовая тишина, которая нарушалась лишь шумом ветра за разбитыми окнами. Все были поражены острым умом Паскаля и безропотно согласились с его словами. Так, во всяком случае, казалось.

Мало-помалу в публике опять начался шепот, но теперь все участники были едины в том, что последнее слово о ситуации сказано и заседание, таким образом, подошло к завершению.

Что-то все же было иначе, чем обычно. А именно: у меня не было никаких контраргументов, но я бы скорее принял утверждение о том, что Земля плоская, нежели неоспоримый вывод Паскаля. Вдобавок я не испытывал потребности сообщить ему мои сомнения. Уже немало было сказано, обсуждено, приведено аргументов, оспорено и слишком многое продумано логически. Мне снова нужно было обдумать все самому. В конце концов, я уже довольно далеко зашел с помощью этого примитивного метода.

Собрание постепенно расходилось. Все еще сильно взволнованные, болтая друг с другом, жители района покидали дом. Паскаль сиял, и даже Синяя Борода, казалось, испытывал облегчение. А я? Ну, да, у меня вдруг оформилось такое подозрение, и, черт меня побери, если я не выясню все еще этой ночью…

— Как тебе понравились мои выводы, друг мой? — спросил Паскаль.

— Неплохо, — ответил сдержанно я.

— Ха-ха, тебе не нужно ничего изображать, Френсис. Я вижу по кончику твоего носа, что в твоем котелке снова бурлит. Если честно, я и сам мало верю в весь этот бред, который так многозначительно тут излагал. Признаю, это было сделано, чтобы успокоить собравшихся.